В Южной части Чикаго всегда происходит мракобесие; тут и перестрелки, завязанные на межнациональном конфликте, и торговля героином, и продажные копы, и спидозные шлюхи, и получение выплат за брата, который вообще уже не живет в Чикаго, и это самая маленькая часть правонарушений, на которую не стоило бы даже обращать внимание! Бедным людям приходится грабить собственное государство, изворачиваясь и выдумывая очередную ложь, чтобы получить лишнюю сотку в собственный карман. Согласитесь, если бы это самое государство платило гражданам достойные зарплаты, ни у кого не возникло бы даже мысли спереть чьи-то сто баксов. Но это Чикаго, Южная часть города, прилично тут получают только шлюхи, хотя и тех умудряются грабить. Грабить. Не насиловать, а грабить, мир совершенно свихнулся.
Поскольку брат Айлин уже давно не живет с ней, как и вообще не проживает в Чикаго, да что уж говорить, место его жительства неизвестно всему семейству...ну или только Айлин, она не особенно интересовалась тем, куда этот обдолбанный стендапер упер на сей раз, главное, что она и сейчас может получать его деньги. Только вот незадача! Соответственные органы что-то пронюхали и теперь должны были навестить Диксон, дабы удостовериться, что с ее братом все хорошо и он еще существует. И все бы ничего, да только еще одного брата, который мог бы сыграть эту роль, у нее нет. Разумеется, лишаться дополнительных выплат и тем более выплачивать штраф за то, что она прикарманивала чужие деньги, Айлин не собиралась. А поэтому ей очень срочно нужно было найти артистичного малого, не идиота и обдолбыша, который одним своим видом испортит и без того хлипкое состояние, в ходе которого Айлин может лишиться небольшого состояния. А ведь у нее есть песики! Кто будет кормить песиков?
Клинт вежливо отказался от актерской игры, ссылаясь на то, что у него много работы на кладбище, хотя он идеально подходил под описание брата Айлин. Можно подумать, трупам срочно можно в могилу! Ну пару лишних дней протомятся в холодильнике, что с ними случится, хуже уже не будет, они и так мертвы. Нужно было выкручиваться и искать другой вариант, хотя бы отдаленно подходящий для роли брата Айлин.
В день, когда надзиратель должен был навестить Диксон, девушку посетила одна навязчивая идея - Фрэнк. Молчаливая и малюющая на мольберте хреновина, хрен знает, как эти двое вообще умудрились сдружиться, наверное, всему виной алкоголь, но телефонная книжка Айлин не была переполнена номерами, потому она была рада любому другу, который не смотрел на нее как на ебанутую сучку, когда она говорила, что работает в морге и может жрать бургер , положив ноги на каталку с трупом. А еще он так забавно дуется, когда в какой-то компании Айлин начинает хвалить кого-то другого, а не Фрэнка, ради этого стоит жить, однако сейчас она нуждалась в помощи алко-художника и задерживаться дома она не собиралась.
Надев на себя первую попавшуюся из шкафа одежду и нацепив на псов поводки, она на сверхскоростной покинула дом, направляясь к хижине Фрэнка, в голове проговаривая аргументы, которые должны были убедить его притвориться ее братом. Как ни странно, получалось довольно складно, она вообще хороший собеседник, особенно когда начинает что-то втирать себе или псам, а вот с людьми дела обстоят хуже, они начинают возражать и у Айлин возникает дикое желание избить их табуреткой, потому что она не закончила. Однако когда она заявилась на порог к Хоуку и после ее продолжительных стуков в стиле Флэша, она смогла выпалить только,
- Притворись моим братом, - и как бы никаких тебе объяснений или аргументов, да и зачем тратить время, когда можно просто согласиться без ведомых на то причин, - Я вижу, ты уже приодет, отлично, пошли, - нет, она точно безумная. Изначально она планировала уговорить Фрэнка, но так как эта мадам из социальной службы могла заявиться в любое время, она решила, что просто притащит Хоука к себе, подхватив того под руку, она вытащила его из дверного проема на улицу и поволокла в сторону своего дома.
- Ты наверное думаешь, что это странно, но я пока при здравом уме...Хотя мама меня давно проверяла, ну не суть, - это так в стиле Айлин, переключаться от одной темы к другой, когда она на взводе, - Короче говоря, мой брат съебал уже давно, но тем не менее его баблишко я все еще получаю и хочу получать дальше, но эта шкура из службы, все никак не угомонит свой смуглый пердак и не сядет смирно, а потому сегодня притащится ко мне в квартиру, чтобы проверить, живет ли Тони со мной по сей день. Все, что тебе нужно знать, тебя зовут Тони, тебе двадцать три и ты раздолбай, дальше можешь импровизировать.

Ей снилась погоня. Погоня где-то на побережье индийской речушки на севере Индии. Почему Индия? Почему погоня? Почему река? Фиона помнила только, что пыталась скрыться на моторной лодке. Впереди маячила голов упавшей в воду статуи индийского бога, и она отчаянно пыталась доплыть до нее и скрыться в тени этой гигантской головы.
Фиона помнила то чувство отчаяния и надежды, которое прожигало ей грудь, когда моторка резко остановилась и преследователи, лиц которых она не видела, стали быстро нагонять ее. Они приближались, кричали что-то на хинди, трясли кулаками и автоматами. Казалось, вот, секунда, и ее схватят, свяжут и никогда Фиона больше не сможет быть свободным человеком.
В какой-то миг они поравнялись с ней, девушка уже попрощалась со всем, что ей дорого, но люди проплыли мимо нее. Они продолжали путь, громко крича и улюлюкая, но уже растворяясь вдали. Лодка Фионы внезапно снова завелась и рванула. Девушка выпала из лодки и погрузилась в холодную воду с головой.
Задыхаясь, она резко ела на постели. По лбу и спине бежали струйки пота. Ладони были мокрые, а сознание мутное. Она была одна на кровати. Пощупав в темноте рукой по кровати, Фиона поняла, что Джимми ушел. На секунду ей стало страшно, что он снова бросил ее, но когда девушка успокоилась, вспомнила, что сама выталкивала его накануне, оперируя тем, что жених не должен видеть невесту перед свадьбой. Естественно, сразу выгнать его не удалось. Прежде чем он ушел, у них было бурное «обсуждение» всех нюансов их будущей жизни. Она согласилась с ним. Дважды.
Утром, когда Фионе удалось-таки уснуть без тревожных снов,  в комнату ворвалась Дебс, отрыв дверь с ноги. За ней шла уверенной походкой уверенной надзирательницы Вероника. В руках она тащила увесистую косметичку. Дебби несла свадебное платье, которое Фиона купила на распродаже в универмаге «Все по 10 баксов». С одной стороны ей было ужасно обидно, что она не может себе позволить купить хорошее, красивое платье, чтобы шелк и кружево, чтобы фата и красивое нижние белье.
Но, она же Галлагер. Хорошо хоть смогла вырвать из рук какой-то хамоватой девицы. Оставалось только ушить, подшить и залатать дырку на заднице от цепких пальцев той шмары. Но с этим прекрасно справилась Ви, так что, париться Фионе не приходилось. Через часа полтора она была накрашена, одета и стояла у зеркала, глядя на себя. Ее резали смешанные чувства радости, ужаса, паники и счастья. Шикарный коктейль для невесты. В тот момент, когда Фиона готова была уже выйти из комнаты, внутрь ввалился Гордон с объемным мешком.
Следующие несколько секунд длились вечность. Вот Дэн достает из мешка платье, вот все ахают от шикарности наряда, вот Дэна выталкивают из команты и начинают переодевать Фиону, словно куклу. Сказать, что она была в шоке-ничего не сказать. В какой-то момент она попыталась стащить с себя это платье, ведь быть кому-то должной Фионе претила гордость. Но Ви хлестко ударила ее по рукам, и Фионе ничего не оставалось, как смириться и радоваться потрясающему подарку, усыпанному камнями. Интересно, сколько стоит этот шедевр?
И вот, невеста, наконец, выходит из комнаты. Шелковые юбки мягко шуршали при движении Фионы. Она не шла, она плыла в объятия счастья и семейного будущего.

Фрэнк Галлагер определенно никогда не был отцом года. Присудить ему данное звание, все равно что дать звание мисс Мира толстушке, которая и двух часов без фастфуда прожить не может, не говоря уже о целом дне без пончиков. Так что когда он с Моникой укатывал от обочины, наблюдая в зеркало заднего вида, как удаляются маленькие хрупкие фигурки его детишек, он не почувствовал ничего. Ну почти ничего. Где-то в груди что-то слабенько кольнуло его, причиняя боль. Но Галлагер, привыкший заботиться исключительно только о себе, быстро подавил все, что мешало ему моментально забыться и уйти в отрыв.
Вернувшись к казино, Галлагер и вовсе позабыл о каких-то там маленьких шпанятах, оставшихся ждать его и Мон-Мон на обочине. Шум, гвалт, звуки монет, разговоры, смех, музыка, звон бокалов... Все что только могло издавать шум в таком заведении сливались воедино и заполняли уши Галлагера, словно мелодия, приятная сердцу. Не стоит и говорить, что на фейс-контроле возникли проблемы и Фрэнк даже умудрился схлопотать по лицу от одного из охранников, пока его женушка не помахала деньгами перед их носом. Но сейчас оказавшись в заведении полным разврата, выпивки и наркотиков, главное знать где искать, Галлагер и вовсе позабыл о том "недоразумении", как выразился администратор заведения, когда провожал их внутрь. Моника, накуренная в хлам и кажется через чур на взводе, молниеносно ушла в отрыв. Череда автоматов, мигающих самыми разнообразными огоньками поглотили несколько жетонов и стали отличным разогревом для четы Галлагеров. Потом много выпивки, танцы Моники на игральном столе, пока охранники не сняли ее оттуда. И вновь череда игр, но уже посложнее. Выпивка, кокаин, сигареты, деньги... все лилось рекой. Галлагеры отдыхали на полную катушку и не думали ни о чем. Ни о том, что на улице значительно холодало. Ни о том, что какой-то местный придурок разбив окно их машины вытаскивал из нее магнитолу. Ни о том, что ночь уже полностью опустилась на город. И ни о том, что где-то там, на обочине дороги остались их ждать маленькие детки, у одного из которых была температура. Родители года? Это точно не про Монику и Фрэнка. Так бы и продолжалось, бог знает сколько... Ведь после того, как закончились деньги, они нашли мужичка, которого "доили". Моника строила глазки, Фрэнк все время шутил и втирался в доверие. Так что вскоре этот богатенький мужичок таки клюнул на их удочку и стал спонсировать их вечер. Только вот... всему приходит конец, разве нет?
Фрэнк увлекшись партийкой в покер, не заметил, как Моника уединилась с мистером Оплачу-ваш-вечер и занималась не самыми пристойными вещами. Однако, когда он вновь проиграл, то отправился назад за их столик, чтобы выпить рюмашку хорошего виски и вновь выпросить денег, но заметил, как Моника в обнимку со спонсором их вечера идет к выходу. Внутри у Фрэнка все скрутилось в тугой узел, а на лбу выступила испарина. Все тело начинало клокотать от ярости. Фрэнк кинулся вслед за ними, нагнав их уже у выхода. - Мон-мон? - Он неуверенно позвал жену, в надежде, что та сейчас очнется ото сна и моментально вернется в объятья мужа. Но женщина лишь мимолетно скользнула по нему взглядом, словно и в упор не видела Фрэнка перед собой. - Моника хочет прогуляться. - Пропищал мужичок, который нахально ухмыляясь прижимал женщину к себе. - Моника, пойдем назад. Там же весело... - зазывал Фрэнк не уверенный в каком состоянии сейчас находится любимая. Но Моника шире улыбнулась, отстранилась от своего "дружка" и подскочив к Фрэнку взяла его за руки, стала размахивать ими в разные стороны. - Фрэнк, но мне и с Пирсом весело. Ты слышал его шутки? Ты бы слышал.... Он просто мастер шуток. Ему надо выступать. Понимаешь? Я пойду с ним... Мне весело. - Фрэнк даже не сразу распознал опасные нотки столь привычного биполярного расстройства. Лишь когда жена кружась вернулась в объятья Пирса, и блаженно смотрела на все вокруг, Галлагер осознал, что это очередной прилив сил, воодушевления и активности, который совсем скоро смениться очередным приступом глубокой депрессии. Депрессии из которой ее может вытащить только он. Ну, так считал только Галлагер. - Моника, пойдем со мной, нам же было хорошо... - пищал он вслед удаляющимся. Но Моника даже не взглянула на него. Выбежав вслед за ними на парковку, Галлагер уже кричал во все горло - Моника! А как же дети? Фиона, Лип... И малыш Йен! Они же ждут нас, ты забыла?! - это была последняя попытка вразумить женщину. Моника замерла, и с печалью посмотрела на Фрэнка, в какой-то неуловимый момент ее глаза наполнились слезами и она разрыдалась на плече у Пирса, к которому уже подоспели его шестерки, открывая дверь в машину. Новый ухажер жены психанул, развернулся и приказал усадить ее в машину, сам же моментально сократил расстояние между ним и Галлагером. И вот он уже стоял напротив Фрэнка, так близко, что Галлагер чувствовал его дыхание у своего лица. - Послушай меня, шут гороховый, она сказала, что пойдет со мной. Вали в свою дыру, откуда ты там вылез и догнивай там. - Он смерил Галлагера взглядом и тут же получил кулаком в лицом. Ярость и ревность клокотали у Фрэнка в душе, так что он готов был поубивать всех присутствующих. Разве что не рассчитал свои силы. Один против троих... Моментально подскочили дружки Пирса и принялись колошматить Галлагера руками и ногами, кажется кто-то даже не постеснялся надеть кастет. Когда в глазах Галлагера все прояснилось и черное пятно отошло, машин с Моникой, Пирсом и его дружками уже не было. Сам же он лежал на земле, а из разбитой губы сочилась кровь, один глаз заплыл так, что он точно не будет видеть еще дня три. Перевернувшись и поднявшись на колени, Фрэнк почувствовал тошноту, руки ослабли и стали дрожать, все сегодня выпитое и съеденное вышло наружу и чтобы не рухнуть прямо в лужу собственной рвоты, Галлагер перенес весь вес на один бок и завалился кряхтя и постанывая. Смотря в темное ночное небо на котором не было видно ни одной звезды, Галлагер проклинал все на чем свет стоит. Проклинал и жалел себя, вновь покинутого женушкой в которой он по непонятной никому причине души не чаял. Фрэнк даже не заметил, как из глаз хлынули слезы. Он бы так и лежал, заливаясь слезами и жалостью к себе, если бы не охранник казино, который тут как тут стоял над душой Фрэнка и с отвращением разглядывал его. - Покиньте территорию нашего заведения. Немедленно. - его голос был спокоен, но когда Галлагер не пошевелил ни единым мускулом, голос охранника стал резче и злостнее. - Проваливай, я сказал! - он слегка пнул Фрэнка по ноге и сложив руки на груди, сверлил его взглядом. Еле чувствуя свое тело, Галлагер поднялся на ноги, неуверенно покачнулся и зашагал к их с Моникой машине. Роясь в карманах он даже не обратил внимание на выбитое стекло, полное отсутствие магнитолы и раскуроченную торпеду. Открыв дверь ключам и сев за руль, Галлагер завел машину и покатил прочь от проклятого казино. Он не видел куда едет, даже не думал об этом, он просто плутал по дорогам Чикаго. Пока позабытое и подавленное чувство укола совести вновь не пробудилось в нем. Сил вновь его подавлять больше не было, так что руки сами поворачивали руль и вели его к тому месту, где остались одни одинешеньки его дети. Свет фар вырвал из темноты две сгорбленный фигуры, устроившиеся на бордюрчике и жмущиеся друг к другу от холода, одна из которых прижимала к себе маленький сверток. Остановившись возле них, Галлагер не спеша вышел из машины. Что сказать детям которые прождали его так много времени? Как вести себя? Но увидев бледное лицо Липа с почти синими губами от холода, сердца Фрэнка болезненно сжалось. Впервые Галлагер чувствовал себя настолько виноватым, что готов был разрыдаться вновь. Забота о ком-то кроме себя, явно не порождало в мужчине чувств стыда или совести. Галлагер скорее все больше превращался в аморального типа. Но сейчас, стоя здесь перед ними, взирающими на него грустными круглыми глазами, Галлагер пытался подобрать слова извинений. - Я же обещал вернуться... - чуть слышно проговаривает мужчина, рассматривая детей.