Сияющий щит мага ввел оборотня в то состояние, когда невольно начинаешь паниковать, а затем еще и ослепил взрывом. Это было совершенно глупое беспомощное чувство, когда, несмотря на все твои усилия, все идет прахом. Она потеряла свою жертву из виду… Громкое рычание зверя прокатилось по дому, проникая в самые щели и под половицы… Когда дым рассеялся и волчица могла увидеть дыру в полу, оставленную на месте борьбы чудовища и чародея, то в ее ощущениях мало что поменялось. Волчица мучилась дилеммой о том, стоит ли бежать сейчас, когда ее противник низвергнут в подвал и есть возможность скрыться из этого дома, пока он не пришел в себя окончательно. Зверь же внутри жаждал крови, он не мог смириться с таким поражением и просто уйти. Какое-то время Вириенна стояла и колебалась, но запах крови и звуки заставили все сомнения разрешиться. Особенно запах крови. Чудовище внутри нее шагнуло к краю дыры, заглянуло внутрь и, увидев свою беспомощную жертву, поспешило спрыгнуть вниз одним мощным прыжком, приземляясь на пол подвальной лаборатории, где сейчас царил полный мрак.
Волчья кровь кипела от смешанных чувств ярости и страха, но Вириенна привыкла выбирать нападение лучшим отрезвителем от подобных чувств, а потому приближалась к магу. «А, может, стоит просто оставить его подыхать здесь? Не стоит приближаться и вмешиваться в этот процесс?» Не торопясь и осторожно шагали когтистые лапы… Чудовище лишь глухо рычало, понимая что это конец для незнакомца, имени которого она не знала и не захочет знать. Сейчас она еще меньше напоминала человека, ведь, казалось, еще больше была похожа на лесного зверя. Возможно, Вириенна видела в человеке меньше угрозы. Он был беспомощен по ее мнению. «Нет, не сейчас. Быстро оборвать его жизнь будет правильней, а, кроме того, даст уверенность в том, что не придется оглядываться назад и опасаться, что он чудесным образом спасся».
Все было правильно. По ее мнению.
Волчица миновала заставленный пробирками, ретортами и декоктами большой лабораторный стол, с каждым шагом своим вспоминая разнообразные события своего прошлого в этом доме, в этой же лаборатории, связанные с ней и ее бывшим хозяином. Это место кишело призраками прошлого и было словно бы живым. Совершенно очевидным было и то, что очень давно сюда никто не заходил… дверь была заперта на магический замок, а пыли вокруг было навалом, она поднялась в воздух и мерцала в слабом свете, падающем через дыру в полу. Хотя, если признаться, не только магия останавливала волчицу все это время от посещения подвала. Больше всего ее страшила собственная память, которой во всем этом старом доме было навалом.
Но что-то пошло совсем не так. За обрушившимися на волколака эмоциями, за всеми этими знакомыми вещами, что она видела вокруг, Вириенна не заметила самого главного и попалась в расставленные на нее магические сети…
Это было… Больно. Очень больно.
Больно от того, что что-то сжимало и ломало ее тело, не давая двигаться. Больно от осознания собственной глупости по которой она угодила в ловушку. Зверь рычал и пытался метаться, делая себе только хуже. Глаза, до того и без того не бывшие приветливыми, сейчас налились яростью еще больше. О, если бы взгляды могли убивать! Если бы могли, то от чародея, мгновенно развеявшего иллюзию, не осталось бы и горстки пепла.
Но взгляды не могли убивать. По крайней мере, волколачьи.
А тот самый чародей, которому они посылались, еще и нашел в себе храбрости подойти к ней ближе. Да что там смелости. Вириенне казалось, что во взгляде мага на нее читается любопытство. Это злило оборотня еще больше! Неужели он возомнил себе, что все сойдет ему с рук?! «Если бы не магия… если бы не твоя чертова магия, я бы с удовольствием вгрызлась тебе в лицо, сукин сын!!» - Думала она, пока он рассматривал ее. В руках у него блеснул кинжал. «…А потом сняла скальп и скормила бродячим псам. Только дай мне шанс! Только сделай какую-нибудь ошибку! Так и будет, мразь!» - Говорила помятая гордость, скалясь и шипя.
О, если бы мысли были материальны!
Но материальна была лишь боль… И смешанный со скулежом рык. Хотя, по неизвестной причине, на мгновение ей почудилось что чародей ее мысли прочел, ведь он как-то замялся, отвел взгляд в сторону и даже отложил лезвие, которым до того поигрывал в руках. И тут же, ответом на этот поступок мужчины и его последующие слова, послужило презрительное фырканье, похожее на смешок. Вот и вся ее реакция на последовавшее ей предложение влезть в человеческую шкуру.
О, если волчья морда умела бы злорадствовать… Но волчья морда была не приспособлена была для подобных эмоций.
Скованная магией бестия попыталась дернуться еще раз, когда показалось, что чары слегка ослабли. Тщетно. Это, очевидно, не была чья-то долгожданная ошибка… Голубые глаза оборотня наблюдали за своим пленителем, не отрываясь ни на мгновение. Этот взгляд был тяжелым и недобрым, однако в нем к этому моменту прежняя ярость сменилась явным презрением и холодной ненавистью. Выбора-то у нее не оставалось. Повторять, к счастью, свою просьбу чародею не пришлось. Вириенна, может, и была во многом заносчива и уперта, но в сложившейся ситуации это никак не могло помочь добиться цели. Сейчас была поймана она, а значит именно ей нужно подстраиваться под обстоятельства.
Оборотень сосредоточилась на себе, снова заставляя свой организм изменяться. Было отчасти занятно. Этот неизвестный маг угрожал ей болью и переломанными костями, но это же чувство было ей настолько привычно и настолько с ней неразделимо, пребывая с ней с момента первого обращения, что угроза ее жизни, слетевшая с его губ, казалась смешной. Боли острее, чем та, которая проходит по телу в момент превращения, вряд ли кто-либо придумает. Волколак чувствует ее каждый раз… Знал ли маг, каково это и через что ей приходилось проходить, пока ее восприятие со временем не адаптировалась к подобным вещам? Мог ли чародей представить, что такое ощущать нечеловеческую боль каждое полнолуние, каждой клеточкой тела?… Ощущать, проживать, испытывать, но не иметь возможности это как-либо остановить и, что самое страшное, попросту испустить дух и более этого не ощущать. Там, где человек имел возможность потерять сознание и лишиться чувств, оборотню в этой радости было отказано природой.
Но нет. Похоже, ее пленитель не знал об этом ничерта. Более того, когда чудовища в комнате больше не стало и Вириенна смотрела на мир уже человечьими глазами, она заметила, что маг был поглощен собой и белым порошком.
- Боже мой, какой позор… - Ядовито и с оттенком презрения достиг ушей чародея уверенный женский голос. Стоило отдать Вириенне должное, даже в такой неуверенной для нее ситуации, она сохраняла лицо, надменность и не только это. Здесь было холодно, она была совершенно нага и уязвима, однако оставалась с высоко поднятой головой. - …Я прошу тебя, не превращай мой дом в безобразный наркопритон. Этот стол дорог мне как память, и он стоит здесь явно не для того, чтобы с него нюхали всякую дрянь.
В голосе женщины читались нотки раздражения.
